Заключение Института археологии РАН
о степени развития поселенческих комплексов на территории цитадели
города Дербента в скифскую эпоху
Подготовлено по поручению Отделения историко-филологических наук РАН (решение рабочего совещания от 20 октября 2010 года).
Расположенный на стратегически важном участке пути вдоль западного побережья Каспийского моря, на границе оседло-земледельческого и кочевнического миров, Дербент сыгран заметную роль в истории Кавказа и Передней Азии. Это не только один из древнейших юродов нашей страны, но и уникальный памятник раннесредневекового зодчества, единственный на Северном Кавказе, архитектурно-исторические объекты которого внесены в Список памятников всемирного наследия ЮНЕСКО.
Уникальность Дербента как памятника археологии состоит, среди прочего, и в мощности его культурных напластований, достигающих 10-12 метров и содержащих остатки различных по назначению архитектурных сооружений и обильный вещевой материал. Общая площадь цитадели Нарын-кала составляет около 3,5 гектаров. Раскопками на территории цитадели полностью исследован культурный слой на площади около 430 квадратных метров, на площади около 200 квадратных метров был вскрыт только верхний строительный комплекс XVIII-XIX веков, на площади около 200 квадратных метров работы продолжаются.
Наиболее ранними из выявленных на сегодняшний день являются структуры и артефакты, принадлежащие рядовому поселению эпохи ранней бронзы (рубеж IV-III тысячелетия до нашей эры). Следует подчеркнуть, что оно никак не связано с поселением, возникшим здесь спустя почти три тысячелетия, и до появления которого от момента гибели поселения эпохи ранней бронзы стабильного обживания Дербентского холма и прилегающих территорий на сегодняшний день археологически не зафиксировано. В подкрепление последнего тезиса остановимся на обоснованности выделения в стратиграфической колонке памятника периода I тысечелетия до нашей эры («эпоха раннего железа» или «скифский период»).
Единственным объектом, который автором раскопок (А.А. Кудрявцев) связывается с этим временем, является так называемая «оборонительная стена» — крайне аморфная структура, которую сам исследователь характеризует как «навал камней с земляной засыпкой». Незначительные отрезки ее вскрыты под стеной раннесредневековой цитадели, главным образом, в небольших шурфах (2×2, 2×4 м), при этом рассматриваемая конструкция не исследовалась на всю ширину и определёние данного параметра автором раскопок как 7-8 метров остается спорным, особенно с учетом особенностей рельефа местности. Более того, по меньшей мере, в одном случае есть все основания говорить не о «кладке», а о завале именно такое впечатление производит отрезок «стены» в шурфе, заложенном с целью выявления ее поворота к западу. Отметим, что сам автор раскопок отмечает безуспешность этой попытки «по причине незначительной площади шурфа».
Первоначально появление «ранних укреплений» исследователь относил к IV- III векам до нашей эры, но позже счел возможным «удревнить» это событие до рубежа VIII-VII веков до нашей эры, хотя качество и объем материала, послужившего для определения хронологических позиций объекта, за это время не изменились.
Обоснование хронологических позиций рассматриваемых сооружений основывается, прежде всего, на фрагментах керамических сосудов, которые, по мнению автора раскопок, имеют признаки, позволяющими датировать их «скифским временем» (обмазка внешней поверхности, крепление ручек с помощью «шипов», лощение, налепы и наседки в декоре). Датирование производилось в семидесятые годы прошлого века и тогда эти признаки в дагестанской археологии действительно рассматривались как индикаторы керамики указанной эпохи. В настоящее время, после накопления новых материалов (в том числе и в Дербенте), установлено, что подобная керамика (речь идет как о формах, так и о приемах декора) существовала и в первых веках нашей эры. Любопытно, что в «скифской» керамике присутствует фрагмент, который, насколько можно судить по рисунку, принадлежит так называемым «каннелированным» сосудам, известным в комплексах Дербента только в период от второй половины IV века нашей эры до середины V века нашей эры.
Единственный «некерамический» хроноиндикатор — фрагмент железного двухлопастного наконечника стрелы, найденный среди камней «стены». Однако степень сохранности данной находки (фрагментарность, сильная коррозия) не дает абсолютно никаких оснований для его датировки. Даже если допустить, что он принадлежит к двухлопастным черешковым наконечникам, один экземпляр которых представлен в подъемном материале, то и в этом случае возможность «узкой» даты отсутствует — такие наконечники известны от предскифского до сарматского времени. Автором раскопок (А.А. Кудрявцев) в ряде публикаций в качестве аргументов в пользу заселенности цитадели в «скифский период» приводятся еще пять бронзовых двухлопастных (с шипом и без него) наконечников стрел с ромбическим пером и короткой втулкой, причем, действительно довольно раннего облика (VII — начало VI веков до нашей эры), но это — подъемный материал, контекст которого неизвестен. Находки бронзовых двухлопастных стрел могут свидетельствовать о перемещениях скифов через Дербентский проход в Закавказье и Переднюю Азию, но ни в коей мере — о наличии поселения в это время. Кстати, именно так следует рассматривать и информацию Геродота, если согласиться с мнением тех исследователей, которые полагают, что, преследуя киммерийцев, скифы прошли именно здесь, а не через Дарьял.
Еще один аргумент, приводимый автором раскопок в пользу столь раннего формирования оборонительной системы на Дербентском холме, — информация о строительстве их представителем легендарной Каянидской династии Лехрасибшахом (Лехраспом) в 733 году до нашей эры, приведенная в «Дербенд-наме» Мирзы Хайдара Визирова. Однако здесь мы имеем дело с интерполяцией источника середины XIX века на времена, отстоящие почти на 27 веков.
Хронологическая оценка материалом некрополя Дербента базируется на результатах раскопок 1977 года участка могильника в западной части Дербентского холма. На площади раскопа 144 квадратных метров было исследовано 27 погребений. Большая часть комплексов (первый горизонт, 20 погребений) отнесена исследователем к мусульманскому некрополю раннеарабского времени. Второй горизонт, представленный четырьмя погребениями, связан с албанским периодом и датирован автором раскопок II века до нашей эры — I века нашей эры. Но анализ наиболее показательных предметов погребального инвентаря — посуды, бус, пряжек и других — не позволяет определить дату комплексов ранее I века нашей эры. В состав наиболее раннего (третьего) горизонта включены остатки не более чем трех погребений, отнесенных автором раскопок к X-VIII веков до нашей эры. Некоторые сосуды этого горизонта не дают узких дат (верхняя хронологическая граница доходит до рубежа эр), другие допускают датировку первой половиной I тысячелетия до нашей эры. Однако контекст находок, сохранность сооружений, отсутствие в двух случаях костей погребенных, а в одном их фрагментарность, не дающая представления о положении костяка, заменю снижают надежность источника. Все это, а также малочисленность и недостаточная выразительность материалов никак не позволяют считать его остатками городского некрополя и напрямую соотносить с непрерывно существовавшим с I тысячелетия до нашей эры поселением.
Таким образом, в настоящее время мы не располагаем доказательствами возможности выделения «скифской эпохи» в стратиграфии памятника и о существовании здесь в это время поселении.
Принципиально иная ситуация складывается на современной территории цитадели с I века нашей эры, когда здесь формируется и функционирует довольно значительное по площади и, судя по результатам раскопок, весьма неординарное поселение, которому принадлежит обширный некрополь. Связано это с продвижением в регион Кавказской Албании — одного из древнейших государств Кавказа, в период расцвета охватывавшего значительные части современных Азербайджана и Дагестана. Активная территориальная экспансия, одним из результатов которой является непосредственный «пространственный» контакт с кочевыми племенами Предкавказья, ставит задачу организации обороны обретенных земель. И здесь уникальность Дербентского прохода — наиболее узкого места на пути вдоль западного берега Каспийского моря — оказывается как нельзя кстати.
Расположенное на доминирующей возвышенности, поселение имеет возможность контролировать все перемещения вдоль моря. Отложения I века нашей эры зафиксированы на территории цитадели повсеместно, где раскопы были доведены до данного уровня, на площади около 160 квадратных метров. Очевидно, они распространяются на всю площадь цитадели. Кроме того, они зафиксированы в ряде раскопов за пределами цитадели на площади 640 квадратных метров, общая площадь с культурным слоем этого времени за! пределами цитадели составляла 6-7 гектаров. В ходе раскопок выявлены остатки оборонительных сооружений, общественных и жилых построек, получен весьма значительный по своему объему и Составу материал, позволяющий характеризовать поселение как ранний город. С достаточной уверенностью можно назвать и его имя — Гелда (Ковалевский С.А., Кудрявцев А.А.) — один из 29 городов и населенных пунктов Кавказской Албании, упомянутых Клавдием Птолемеем (70-147 года нашей эры) в «Географическом руководстве». Важно подчеркнуть, что он, как и иные памятники первых веков нашей эры на «албанской» территории Дагестана, обладает рядом специфических черт, дающих основания говорить о ярком локальном варианте в материальной культуре государства, о формировании особых культурных традиций, характеризующих «дагестанский» город.
Мы имеем возможность более точно определить время строительства оборонительных сооружений «рассматриваемого периода на Дербентском холме. Еще К.В. Тревер указывала на тот факт, что Корнелий Тацит (56-117 годах нашей эры), сообщая о готовящемся походе Нерона против албанов (68 год нашей эры), употребляет применительно к Дербентскому проходу термин «claustra», «что кроме бытового значения «запор» в военном отношении означает «пограничная крепость», «вал», «стена» и тому подобное. Тацит, будучи осведомленным о характере Каспийского похода, называет его именно этим термином, а не говорит «porta» как Плиний и Светоний, у которых также имеются сведения о подготовке данного похода. В то же время при описании римско-парфянской войны 34 года нашей эры говорится, что Дербентский проход был недоступен для проникновения через него сарматов, союзных парфянам, так как в это время года он был заполнен морем (Тацит). Таким образом, есть возможность сузить рамки включения территории в состав Кавказской Албании и устройства здесь оборонительных сооружений до 34-68 годов нашей эры.
Ранний город серьезно пострадал в ходе походов представителя сасанидского правителя Шапура I (242-272 годах), военная активность которого в регионе приходится на вторую половину III веке нашей эры. Оборонительные сооружения были основательно разрушены. Ситуационный анализ дает все основания полагать, что «навал камней с земляной засыпкой» — наиболее пострадавшие участки фортификации первых веков нашей эры. На месте комплекса жилых построек в восточной части холма в этот период сформировался некрополь. Площадь города сократилась, в фортификациях и архитектуре прослеживаются явные следы деградации. Тем не менее, несмотря на катастрофические последствия похода иранцев, жизнь на Дербентском холме не прекратилась. Археологические материалы свидетельствуют о непрерывном существовании поселения городского облика на Дербентском холме с I века нашей эры до настоящего времени.
Относя формирование первых поселенческих структур городского облика на территории цитадели Дербента к I веке нашей эры, следует иметь в виду, что время возникновения древнейших городов Средиземноморья, центров античной цивилизации, определяется в пределах 1400-750 годов до нашей эры (так, формирование Афин и Фив как городских поселений относят к 1400 годов до нашей эры, основание Рима относят 754-753 годам до нашей эры). Дербент, таким образом, всего на полторы тысячи лет моложе старейших ныне существующих городов Греции и оказывается древнейшим городским поселением на территории Российской Федерации, на котором жизнь продолжается непрерывно до наших дней.
Учитывая важность Дербента как одного из древних центров культуры и урбанизации на Северном Кавказе, значительный общественный интерес к ранним этапам его истории, недостаточную ПОЛНОТУ научной документации старых раскопок на некоторых участках цитадели, отсутствие абсолютных дат, основанных на радиоуглеродном датировании объектов из культурного слоя, целесообразно провести дополнительные раскопки на территории цитадели с привлечением высококвалифицированных специалистов из ведущих научных учреждений РАН.
Заключение подготовлено рабочей группой в составе члена-корреспондента РАН P.M. Мунчаева, кандидата исторических наук старший научный сотрудник С.В. Мокроусова и старший научный сотрудник В.Ю. Малашева на основании архивных материалов — отчетов Дербентской археологической экспедиции за 1971-1977, 1979-1991, 1996, 1998-2009 годов (всего 32 единицы архивного хранения). Заключение обсуждалось и было утверждено на заседании Группы по изучению археологии Кавказа ИА РАН 18 ноября 2010 года.
Загрузка...
