Вассалам. Очерк четвертый. Враг. Знамение судьбы

Враг — это многоликое воплощение зла, угрожающее каждому конкретному человеку. Враг — это агрессивный противнику источник опасности для меня, моего рода, народа, Родины.

Враг — тот, кто угрожает нашему достоинству[, чести, любви, собственности, интересам, религии, отечеству, культуре. Враг — это насильственное вторжение в наш мир или отторжение от него того, что очень нам дорого и близко. Враг — это образ, вызывающий психологическую реакцию на агрессивное вмешательство извне.

Шамиль сыновья и зятья
Шамиль сыновья и зятья

Врагов, наверное, не избежать, особенно если ты делаешь большое дело. У бездельников и лентяев врагов мало. Они сами себе враги. И врагами пренебрегать не стоит. Они первыми радуются твоим неудачам, огорчаются твоими успехами. Лучшая победа над врагом- человеком состоит в том, чтобы сделать его другом. Но случается и так, что лучший друг становится наиболее опасным врагом, а враг — преданным другом. Тот, кто враждует по мелочам, рискует вовремя не распознать более сильных и опасных врагов. Предательство друзей опаснее и больнее самого жестокого врага.

В горах Дагестана всегда существовали четкие критерии определения друзей и врагов. Главный из них — чувство достоинства: личного, родового, народного, общедагестанского. Кто уважает твое достоинство, достоинство твоих близких, Родины, тот — друг. Тот же, кто оскорбляет это достоинство, унижает, растаптывает его, — враг. Поэтому исходя из отношения личности и народа определялось, кто враг, а кто друг. Грани эти всегда были четко обозначены на Кавказе. И нравственный путь горца всегда пролегал по узкой тропинке между дружбой и враждой. Для того чтобы идти по этой тропинке, за которой таились глубочайшие пропасти, требовалось дать однозначный ответ, иметь четкие нравственные ориентиры и совершать достойные поступки.

Шамиль был для того времени хорошим примером проявления достоинства: личного, духовного, и общедагестанского. Воспитанный на традициях горцев, он всегда был чуток к достоинству человека, отрицал рабство и зависимость людей друг от друга. Выше всего Шамиль ценил свободу личности. Так его учили великие учителя, о которых так подробно рассказано в предыдущем очерке. А главной ценностью этой свободы он считал достоинство человека. И врагом для него был тот, кто пытался ущемить свободу народа и достоинство личности, тот, кто не просвещал, а развращал человека, народ, отрывал его от созидательной работы и молитв. Если учесть, что жизнь Шамиля в основном проходила в годы беспрерывной войны, то именно с позиций этой борьбы, а не личных симпатий и антипатий ему приходилось определять, кто друзья, а кто враги. Все, кто служил чести, достоинству и свободе Дагестана, были его друзья. А те, кто угрожал Дагестану, свободе его народов, достоинству личности, были врагами. И национальность врагов тут ни при чем.

Преследования и издевательства чиновников царской администрации и местных феодалов превратили жизнь горцев в настоящий ад. То там, то здесь возникали очаги борьбы. Активно подключившись к этой борьбе, под руководством Гази-Магомеда Шамиль стал вначале одним из ее идеологов, а позже — наиболее последовательным руководителем. Именно влияние Шамиля способствовало тому, что борьба велась прежде всего против местных феодалов, носила антифеодальный характер и была направлена против ханов и беков, которые бесчинствовали, в том числе и при поддержке царской военной администрации. Ханы Аварии за провинность могли бросить людей в пропасть, Асланхан Кюринский мог отнимать дочерей провинившихся крестьян и обменивать их на лошадей. Шамхал Тарковский в пьяном виде приказывал выкалывать глаза, отрезать людям уши. Аглархан Казикумухский мог приказать обливать головы провинившихся кипящим маслом. И таких жестокостей, невиданных ранее в Дагестане, было предостаточно.

Царские генералы, чтобы иметь союзников, не обращали внимания на эти дикости, требуя лояльности к режиму. «Мы, — писал один из известных кавказоведов, А. Руновский, — способствовали угнетению горцев со стороны их владетелей». Именно поддержка царской политики развратила ханов и беков, освободила их от обычаев, традиций и ответственности.

Имам любил повторять, и это была правда, что односторонняя поддержка военной администрации вела к разобщению правителей и народов. Шамиль хотел от царских генералов только одного — чтобы они оставили горцев в покое и дали им возможность самим устраивать свою жизнь и наводить порядок в собственном доме. «Тогда и мы пойдем на установление с вами доброго мира», — писал он в своих посланиях. В этом случае горцы

даже, вполне возможно, политически согласились бы стать подданными России. Тех русских, которые с пониманием, по-человечески относились к религии, культуре и достоинству горцев, Шамиль уважал, и они отвечали ему тем же. И во время войны и после нее.

Главным врагом Дагестана Шамиль считал генерала Ермолова, который не стремился к налаживанию нормальных отношений с горцами, уважая или хотя бы учитывая их веру и национальные традиции, был организатором жестоких военных действий. «Это враг горцев и царя России, ибо царь потерял в нашем лице своих верных друзей из-за Ермолова», — говорил Шамиль, находясь в России. А самому Ермолову Шамиль сказал: «Ты злой человек, Ярмул, ты не любишь ни свою Родину, ни Кавказ. Люди, которых ты превратил во врагов, могли быть друзьями твоими и твоего царя. Теперь я вижу, что русские люди совсем не такие, как ты».

Караван у ворот
Караван у ворот

Таким же было отношение Шамиля и к Аргутинскому, одному из наиболее свирепых и безжалостных русских генералов. Ермолов и Аргутинский особенно отличались жестоким обращением, в том числе и с мирным населением. Наместниками на Кавказе были Паскевич, Воронцов, Барятинский, которые здесь стали фельдмаршалами. Каждый из них сыграл свою, особую роль в этом крае, Барятинский, бесспорно, совершил духовный подвиг в своих взаимоотношениях с Шамилем. Об этом свидетельствуют письма Шамиля.

Врагами Шамиля были также и продажные дагестанские ханы, беки. «Даже самые преданные из них могут в любое время продать Дагестан за деньги и власть»,- повторял Шамиль. Многие из них неоднократно переходили на сторону Шамиля, а затем не раз предавали и его, и Дагестан, переметнувшись обратно к противнику из своих личных интересов. Воевало против Шамиля и несколько частей, набранных из различных представителей кавказских народов. Особенно тех, руководители которых ныне более всего похваляются своей независимостью от России и упрекают дагестанцев за дружбу с ней.

Трагическим воплощением нравственного разлада среди горцев стала судьба знаменитого Хаджи-Мурата. «Зависть и себялюбие погубили его. И Дагестан лишился одного из самых мужественных своих героев»- так отозвался Шамиль на гибель Хаджи-Мурата, который нашел свою смерть во время метаний между врагами и Шамилем, слава которого не давала ему покоя. Лев Николаевич Толстой талантливо показал судьбу этого мужественного, но мечущегося человека. Любовь к своему народу заставляла таких людей бороться, а «новые реалии» и желание получить власть даже из чужих рук толкали их на крайности. Человеческим слабостям подвержены даже великие и мужественные люди. Это — жизнь.

Горечь предательства Шамиль вкусил и от самых близких ему людей. Это были раны, нанесенные в самое сердце, и они оказались больнее многих остальных, полученных имамом в битвах с врагами, к которым, кстати, Шамиль относился с моральных позиций, отвечая достоинством на достоинство, честью на честь.

Но ни одно предательство не переживал Шамиль так тяжело, как измену храброго наиба Кебед Магомеда из Телетля. Это был один из самых мужественных наибов, который мог даже стать имамом Дагестана. «Если такие люди предают, то как сохранить веру в человека, о Аллах?»- сокрушался Шамиль, узнав о переходе наиба на сторону русских. Хотя и Кебед Магомед вынужден был сдаться, так же как это сделал через несколько дней Шамиль. Борьба о врагами закаляла Шамиля, предательство друзей убивало. Перед смертью Шамиль говорил: «Я уничтожил много врагов, и они нанесли мне немало ран. Но их я прощаю, ибо они мужественно исполняли свой долг и присягу. Но предателям из числа бывших сподвижников наших и друзей я не могу простить, ибо они нанесли непоправимый урон нашему достоинству, нашей вере и Родине. Их предательства останутся незаживающими ранами на сердце наших народов, в душах дагестанцев». Более всего ослабляет человека предательство друзей и соратников. Это калечит и духовные качества народов.

И сегодня немало таких, кто из корысти, зависти и тщеславия готов продать друзей и родину, полагая, видимо, что это легче и проще, чем обретать имя, славу и честь трудом и потом, верностью и мужеством. Патриотизм, честь и достоинство своего народа многие превращают в объект рыночной экономики. Это не украшает никого.

Врагами Дагестана Шамиль считал также пьянство и разврат. Против этих пороков он вел постоянную и трудную борьбу. Одно дело — бороться против того, что приносит унижение и вред, так как это очевидно и одобряется многими, а бороться против того, что приносит удовольствие, — это совсем другое. Яд сладострастия и наслаждения отравляет человека более всего, и от него тяжелее всего избавиться.

Дербент комплекс 2000
Дербент комплекс 2000

Шамиль считал пьянство опаснейшим врагом здоровья, духа и нравственности человека, и он видел это на примере своего отца. Он считал пьянство величайшим пороком. «Религия дана нам не для того, чтобы отказываться от земных наслаждений, но чтобы, вкусив их сладость, служить Аллаху так, чтобы он не отказал нам в этом и на том свете»,- шутливо оправдывал свою слабость учитель Шамиля Сайд Араканский. В ответ Шамиль приводил слова шейха Абум- Фараджа: «Вино сообщает каждому, кто пьет, четыре качества. Сначала человек становится похожим на павлина — его движения плавны и величавы. Затем он приобретает характер обезьяны, начинает со всеми шутить и заигрывать. Потом уподобляется льву и становится самонадеянным, гордым, уверенным в своей силе. Но в заключение он превращается в свинью и, подобно ей, валяется в грязи». Религия — прежде всего это воля, сила воли против прихотей и страстей. Для этого она дана.

Пьяный учитель — что может быть более противоестественным? Ведь учитель — прежде всего пример для подражания и только затем источник знаний. Пьянство — враг духовности, враг нравственности. Пьяный, как и безумный, не может отвечать за свои деяния. Каждый грамм спиртного уничтожает в человеке частичку нравственности, нивелирует чувство собственного достоинства.

Может быть, эти строки прочитают и те пьяницы-учителя, которых достаточно много появилось сегодня в горных аулах. Они развращают горцев, а не просвещают. Как говорил мой дядя, председатель колхоза, у таких людей образование высшее, а разум и совесть низшие.

Горцы всегда с брезгливостью относились к пьяницам. Ведь человек по своей природе стремится обрести ум, а пьющий добровольно идет на утрату разума и несоблюдение приличий. Алкоголь — месть шайтанов, воплощенная в жидкости, дурманящей людей. Пьянство — это самоуничтожение человека. И пьяный человек — преддверие греховного падения. Выпей, если хочешь, чтобы шайтан в тебя вселился.

Шамиль был человеком весьма аскетического склада. Многие удивлялись скромности его быта. Он не позволял себе ничего лишнего, закалял свое тело и укреплял дух. Этому он учил и своих детей. Одна из доброжелательнейших свидетелей истории и образа жизни Шамиля, графиня Чичагова, которой довелось стать близким и доверенным человеком семьи Шамиля в Калуге, писала: «Скромный до наивности; он назначал себе место не во главе какого-либо движения, но там, где можно было встретить соучастие его убеждениям, принести пользу Родине и вред ее врагам».

Известный дагестанский ученый-востоковед, первый декан Восточного факультета Санкт-Петербургского университета Казим-бек говорил: «Разумные русские патриоты не испытывают ненависти к Шамилю и к его имени; он был герой и создатель героев».

Героизм, справедливость, верность слову, мужество и мудрость снискали Шамилю уважение даже среди тех, против кого он сражался. Свидетельство тому — уникальное в истории войн отношение царя и многих русских людей к пленнику Шамилю во время его пребывания в России. Очевидцы свидетельствуют, что во время поездок по России к Шамилю приходили русские солдаты, воевавшие на Кавказе или даже побывавшие у него в плену. Многие из них кланялись, целовали ему руку в благодарность за доброе к ним отношение. А ведь по тогдашним понятиям Шамиль был первейшим врагом России. Но в то же время его образ для многих русских был окружен героическим ореолом.

Жизнь в России имама Шамиля отражала это сочувственное отношение русских к имаму и горцам. Именно великодушие человека прежде всего превращает врагов в друзей. Так поступил по отношению к нему и русский царь. Шамиль отвечал ему тем же.

Повезло ли имаму Шамилю с врагами? Если судить по тому, что многие из них стали его друзьями, тогда да. А ведь ему, как мы с вами убедились, и с друзьями везло не всегда. Пусть Аллах их рассудит, и друзей и врагов этого великого человека, а человеческие оценки были и останутся субъективными. Особенно о друзьях и врагах. Врагов в этой жизни всегда много, если даже он всего один, а друзей, нам кажется, мало и тогда, когда на самом деле их сто, ибо настоящие люди ненасытны в дружбе. И человек, способный на дружбу, нашедший настоящих друзей, способен на великие дела. А быть врагом достойным тоже надо уметь.

Пусть мы будем одарены талантом творить друзей, а не врагов. Дружба созидает, а вражда разрушает. В конечном итоге только дружба способна победить вражду и врагов. Свидетельство тому — отношения России и Дагестана. Жаль, что Россия и Дагестан были когда-то вовлечены в войну друг с другом. Тем более ответственна наша дружба и наше единство сегодня. Для каждого из нас — россиян, независимо от национальной принадлежности.

Шамиль умел быть и достойным врагом, и настоящим другом. Давайте же учиться у него.

Рамазан Абдулатипов «Знамение судьбы»
Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector